Одесское счастье - Страница 62

– Тетя Валя, а вы как думаете, что делать, если муж ударит?

– Дашенька, а обо что тут думать? – спросила она, глядя на меня так, словно у меня в голове борщ вместо мозгов. – Зазываешь его на дачу, где нет соседей поблизости, но есть старая плита, которая топится дровами. Усаживаешь за кухонный стол и поишь самогоном по горлышко.

– Я не умею гнать самогон.

Тетя Валя, отставив мизинец, пригубила коньяк.

– Ох уж эти современные девушки! Ничего-то вы не умеете! Так научись – самогон очень эффективное средство, помогает почти ото всего. Эх, до перестройки было гораздо лучше: товаров не хватало, люди сами почти все для себя делали, и не было всех этих проблем с алкоголизмом и нищетой. Теперь же все можно купить и мир стал унылым-унылым…

С минуту тетя Валя смотрела в окно, будто видела снаружи лучшие времена Советского Союза. Вернувшись в настоящее, продолжила:

– Ну так вот, когда муж отключается и заваливается на стол, берешь полено и бьешь его по спине, пока рубашку в кожу не вобьешь, пока руки поднимаются. А как намашешься, полено сжигаешь – и никаких улик. Между прочим, этот метод и от алкоголизма хорошо помогает.

* * * * *

Наконец я додумалась проверить почту. Тристан прислал двенадцать сообщений, каждое из которых было отчаяннее предыдущего. Мне стало стыдно за ту легкость, с которой я про него забыла. Я тут же ему написала и объяснила, что не могла ответить раньше из-за технических проблем. У меня ведь действительно технически были проблемы. Тристан мигом откликнулся: «Хватит писанины. Давай встретимся. Поскорее».

Подумав за Влада, я позволила волнам боли, злости и разочарования дай-то бог напоследок окатить мое тело и напечатала: «Давай».

Зная за собой вину, я отослала Тристану кучу фотографий Одессы. Он ответил снимками, сделанными в Йосемитском национальном парке. На них были запечатлены умопомрачительные закаты, глухие тропы и разнообразные растения. Тристан показал себя настоящим мастером. Глядя на фотографии секвой – наигромаднейших представителей растительного мира, – я чувствовала под ладонями царапучую кору.

Каждый день Тристан слал мне длиннющие письма. Оказалось, его прадедушка и прабабушка были русскими. Я ответила, что сама только наполовину одесситка, а наполовину – венгерка. Ему хотелось побольше узнать о своих предках. Я написала то же самое, хотя, если по правде, работая, учась и всячески выживая, едва успевала выкроить время, чтобы подумать о бабуле, не то что об каких-то незнакомых предках. Тристан предложил встретиться в Будапеште, на что я охотно согласилась. Интересно же своими глазами увидеть место, где родился и куда сбежал от нас мой отец.

Я дала Тристану свой номер телефона, и в выходные он позвонил.

– Дора? Привет, это Тристан, – немножко неуверенно произнес он. В трубке потрескивало, а если мы заговаривали одновременно, то отрубали друг друга.

– Дарья, – поправила я, а потом подумала, что, может, Дора, как и Даша, – просто уменьшительное от Дарья.

– Что ты сказала? – В моей трубке нарастало жужжание, перекрывавшее голос Тристана. – Говори ты, – предложил он.

– Я рада, что ты позвонил.

– Я рад, что ты…

Телефон вырубился. С концами. В Одессе такое случается.

Хотя через низкое качество связи мы с Тристаном так и не смогли толком поговорить, его усилия и настойчивость сказали мне все, что требовалось знать. На очередной фотографии он был одет в зеленую форму скаута и выглядел серьезным, добрым и надежным. Выглядел мужчиной, который любит детей, готов обзавестись семьей и взять на себя обязательства. Явно не из тех юбочников, кто на всякий случай держит в холодильнике шампанское. Его застенчивость показывала, что он относится ко мне внимательно, а не потребительски, как Влад. Теперь меня даже радовали неловкое молчание и странные вопросы Тристана.

У тебя есть телевизор?

Тебе нужны капроновые колготки? А туалетная бумага?

Люди у вас простаивают часами в очередях?

И самый странный вопрос: «На Украине есть джинсы?»

Мама дорогая, Тристан понятия не имел, что джинсы изобрели в Одессе.

* * * * *

Получив присланный Тристаном билет на самолет до Будапешта, я загорелась нетерпением и не могла дождаться, когда же увижу его и иностранные достопримечательности. За всю жизнь я первый раз вылетала за границу. С каждым днем я все больше прибавляла в летучести и сновала по офису, словно ошалевшая от пыльцы молодая пчела.

Когда обратно отключили электричество, я разлила остатки кофе по двум чашкам и мы с Дэвидом устроились в переговорной, чтобы скоротать обесточку за болтовней. Больше заняться было нечем, так как компьютеры, принтеры и факс не работали. Признаться, я даже радовалась, что резервный электрогенеатор так и не купили, потому что со временем полюбила минуты нашего с Дэвидом общения тет-на-тет в темной комнате.

– Почему вы здесь? – спросила я.

Он рассмеялся.

– Я частенько задаю себе тот же вопрос. Приличествующе сказать, что морские перевозки у меня в крови, поскольку компанию «Аргонавт» основал мой дед. Но правда в том, что дома я влип в кое-какие неприятности и теперь вынужден провести здесь два года.

Выходит, Вита с Верой не тюльку гнали? Одесса – это его наказание? Должно быть, эти слова я произнесла вслух, потому что Дэвид ответил:

– Не то чтобы наказание. Скорее, своего рода карантин.

Я ждала продолжения, но его не последовало. А чуть погодя шеф перевел стрелку на меня.